Лариса Морозова
(? – 1948)

          Лариса Петровна Морозова (литературные псевдонимы – Леся Белоруска и Эриния) родилась в Молодечно (девичья фамилия и точная дата рождения неизвестна). По образованию педагог, работала учительницей в Молодечно. 22 мая 1938 вышла замуж за офицера НКВД Алексея Морозова. В день свадьбы была первый раз задержана и доставлена в НКВД. В концы июля 1938 Алексей Морозов был арестован, приговорен к расстрелу и расстрелян. О судьбе мужа после ареста Лариса Петровна не знала. Её саму арестовали в январе 1939 года, обвинив в принадлежности к несуществовавшей организации националистов. "Тройкой" НКВД была осуждена к 10 годам лагерей.
          Находилась в заключении в Магадане и в знаменитом женском лагере Эльген в Якутии. В ГУЛАГе началась её литературная деятельность. Стихи писала, где придется – в перерывах на лесоповале, а ночью, когда все спали, при свете пылающих дров в печке-бочке... В лагере русскоязычные стихотворения расходились под псевдонимом Эриния (богиня мести и расплаты у древних греков); псевдонимам Леся Белоруска подписывала только стихотворения на белорусском языке. Собирала лагерный фольклор. Евгения Гинзбург, которая в лагпункте была медсестрой, высоко ценила творчество Леси Белоруски.
          Из воспоминаний Василия Андреевича Малагуши, отбывавшего конец своего срока заключения в "Эльгене" и сделавшего очень много после освобождения для того, чтобы творчество поэтессы дошло до читателя: "Хоть я и закончил литературно-лингвистический факультет, но такими обширными знаниями, как она, не обладал. Она и критик, и философ, и поэт. С ней можно было говорить на любые темы".
          Уже готовясь к освобождению, Морозова узнала о смерти мужа. Вера в будущую встречу с любимым долгие годы поддерживала её силы, несмотря на пошатнувшееся здоровье. Теперь все надежды рухнули. В январе 1948 года она вышла из барака и не вернулась. Её нашли замерзшей. Ушла ли она из жизни добровольно, или не хватило сил вернуться неизвестно.

 

РОДНАЙ БЕЛАРУСI

Я — вораг гвалтоўных акцый,
хлусні і пагардлівых жэстаў.
Я — часцінка цывілізацыі
ад Полацка і да Брэста.

Быў адказ мой заўжды: — “Не здаюся”
хаця вораг змушаў да маны.
Вочы маці маёй Беларусі...
Аблягчалі пакуты яны.

Давялося мне ў тыя гадзіны
і дачкой, і байцом яе стаць.
Беларусь, мы з табою адзіны:
па дыханні і твары нас можна пазнаць.


1939

 

* * *

Нас выбірайце ў лідэры, мужчыны!
У свеце Божым птушкі мы не скрыўдзім.
Час нас абраў. На тое ёсць прычыны:
Мацней — мы любім, меней — ненавідзім.

За ўсіх дужэй, напэўна, на планеце,
жанчыны — мы!.. І вам скажу цяпер:
вось я, слабая... Ды ўва мне, паэце,
здаецца, сіла у сотні атмасфер!

Хлусня наскрозь у казачных зачынах.
Няўжо хтось верыць у кітоў, як немаўля?
Не на кітах Зямля, а на жанчынах...
На нас спакон трымаецца Зямля!

А я — жанчына, і ўжо тым прыгожая.
А я — пакутніца, дачка дабра ў вяках,
невыпадкова на іконе — Маці Божая,
як Бессмяротнасць з Дзіцем на руках!

 

* * *

...Наперадзе — полюс усіх халадоў,
Ахоцкае мора — пазадзе.
Між імі — адно мая маладосць
з замерзлай слязой у паглядзе.

Бальніца“Левы Бераг”, 1944

 

* * *

Прысягаю роднаму краю,
годнасцю дачкі яго клянуся:
паміраю, ціха паміраю,
паміраю — толькі не здаюся!

Лагер “Эльген”, снежань 1947

 

Hosted by uCoz