1

Жизнь –
словно море-океан,
а счастье –
берег дальний…
Идёт
в пустыне караван,
рыдает ветер
погребальный.

Цветут в Италии сады,
там неба синь
и море рядом.
Крестом раскинув руки,
ты
всё смотришь вдаль
печальным взглядом.

Я счастлив тем,
что дом мой тут
и что
за этот край великий,
мне, может,
голову снесут,
насквозь пронзят
калёной пикой.

И в даль,
где новых песен гуд
и стяга алого сиянье,
другие
край мой
поведут
по ленинскому начертанью.

Тогда
меня вдруг вспомнишь ты,
признаешься в любви,
быть может,
и разных стран земных
сады
на грудь мою
цветы положат.

И снова будет караван
пылить,
и будет счастье сниться.
Жизнь –
словно море-океан,
судьба – как вихрь
в дыму событий.

Что мне Италии сады,
её покой,
и синь, и волны?!
Под новый гул
твоих турбин
я песни
радостью наполню.

2

Мой отчий край!..
Я снова здесь…
Берёзы,
небо над землёю
о счастье
сочиняют песнь,
перекликаясь меж собою.
Так светел день!
Простор и ширь.
С полями вместе
в дивном сне,
одним порывом к солнцу,
жить
так радостно
и сладко мне.
Ах, сердце, тише,
не части!
Она узнала.
Ну и что ж?!
Чтоб погасить огонь в груди,
пойду не торопясь
сквозь рожь.

Привет вам –
новая страда,
и девушка,
и даль,
и зной.
Я возвратился к вам,
сюда
жить этой вечной
красотой.

3

Вновь сердце во весь мах
качнётся раз…
второй…
Как радуга,
в глазах
проступит мир земной.

И в мире ты. Одна
в тени седых берёз.
Померкла синь окна
от капель звёздных слёз.

Сложи мне песню.
Грусть
пусть в ней своё возьмёт.
Напомнят звёзды пусть
нам времени полёт.

А сердце во весь мах
ударит раз…
второй…
Как радуга,
в глазах
померкнет мир земной.

4

Я помню, яблони цвели,
и ветер заливался смехом,
и видно было,
как вдали
стекал по серебристым стрехам
свет месяца.
Дымился луг,
во сне
деревня отдыхала,
негромко пело всё вокруг,
а мне
чего-то не хватало.
Я брёл по саду,
припадал
к цветам губами в дебрях сада,
к тем, что поэт рукой ласкал –
другой,
осмеянный когда-то.

Проходят годы чередой,
вся жизнь – сплошные перемены,
где радость борется с тоской
и обжигает боль измены.

Дороги уводили в тьму,
а я был устремлён к созвездьям.
Стяжательство не потому ль
в моих не прозвучало песнях?

Прошли железные года,
и шевельнулось сердце сладко.
И захотелось,
как всегда,
излиться в песне
без остатка.

Сады иные здесь цветут,
а наши песни
новым ладом
к далёким берегам зовут
свои ударные бригады.

Какой далёкий,
грозный путь!
Как много вёсен в дымке тает!
А мне чего-то
(прямо жуть!)
всё, как и прежде,
не хватает.

5

Прощай, весна моя,
прощай.
Огнём любви твоей
согретый,
не отцвету я
пустоцветом:
ведь предо мной
не гиблый край –
мои друзья,
мои поэты.

У всех есть кто-то близкий, –
знаю.
И у меня был
мой Христос,
который по родному краю
мою печаль
сквозь годы
нёс.

Вот я и поклоняюсь
свято
всему,
что связано с весной,
и юности мечты
и взгляды
я сберегаю,
как заряды,
впрок заготовленные мной.